Казачкова З.
(г. Ставрополь)
В Северо-Кавказском регионе
как в увеличительном стекле проявляют себя
множественные и острые проблемы свойственные не
только полиэтническим ареалам бывшего
Советского Союза, но и межцивилизационным зонам
современного мирового пространства. Современный
кризис - наиболее острый за всю историю и можно
ожидать долговременных его последствий.
Регион Северный Кавказ объединяет 10
субъектов Российской Федерации (7 республик, 2
края, 1 область), включая Чеченскую республику. Не
считая Краснодарского края и Ростовской области,
Северный Кавказ определен как депрессивный
регион. По всем экономическим цифрам республики
Северного Кавказа занимают одно из последних
мест в России. Уровень безработицы в два раза
выше, чем в России в среднем. Среди 89 регионов по
уровню средней зарплаты Адыгея занимает 75-е
место, Карачаево-Черкесия - 77-е,
Кабардино-Балкария - 81-е, Ингушетия - 84-е место, еще
ниже в этом рейтинге Дагестан. В Чечне же
практически нет нормальной экономики.
Конфликт затронул всех без исключения
в той или иной степени. В частности,
Ставропольский край, граничащий с Чечней
превратился с 1991 года в полигон для криминальных
формирований. За этот период произведено около
десятка захватов авиационных и транспортных
средств, произошла трагедия в г. Буденновске,
террористический акт на железнодорожном вокзале
г. Пятигорска и другие. Систематически
похищались люди. Только в 1998 году зафиксировано 14
случаев захвата заложников и похищения граждан.
Особую тревогу в регионе вызывают
проблемы вынужденной миграции. Неконтролируемая
миграция приводит к перегрузке инфраструктуры -
не хватает благоустроенного жилья, задыхается
социальная сфера (образование, здравоохранение и
т.д.)
В целом в 90-е года обострилась
криминогенная обстановка, особенно в районах,
граничащих с Чечней. Например, темпы роста
преступности в Ставропольском крае в 5-6 раз выше
аналогичных по Российской Федерации. Каждое
четвертое преступление совершается мигрантами.
Значительно увеличился незаконный оборот оружия
и наркотических средств.
Будучи стажером IREX, находясь в
Луизианском государственном университете, я
была приглашена профессором Кристофером
Блэйксли послушать лекцию по Международному
Уголовному праву. Она была представлена судьей
Южно-Африканского Конституционного Суда, бывшим
Главным обвинителем Международного Трибунала по
военным преступлениям в Руанде Ричардом
Голдстоуном. Узнав о присутствии российского
слушателя, судья Голдстоун так много и подробно
рассказывал о необходимости новейших
исследований и популяризации Советского
присутствия в Нюрнбергском процессе, о
необходимости биполярного мира для поддержания
баланса, что я увлеклась помимо своего основного
научного интереса, Антитраста в США, трудами тех,
кто вынашивает идею создания постоянно
действующего Международного суда по уголовным
делам. Вскоре после этого мне удалось послушать
вдохновенную речь на эту тему Лейлы Векслер на
Ново-Орлеанской встрече AALS. Мне представляется,
что поиски новой парадигмы подготовки юристов в
нашей стране должны состоять не только в
попытках привить специалистам новой генерации
прорыночную ориентацию. Думается, следует
уделить серьезное внимание и изучению
конфликтного, военного, международного
уголовного права в регионах, подобных Северному
Кавказу.
Здесь действуют три вида
правоотношений: шариат, признающий кровную
месть; российские законы, из которых вовсе не
следует, что все написанное обязательно должно
претворяться в жизнь; и нормы обычного
кавказского права (Адат). Но при этом слабо
развита этнология права или юридическая
этнология. Связи между этнологами и правоведами
эпизодичны. Заметим, однако, что в Ставропольском
государственном университете долгие годы
плодотворно работает одна из известных
специалистов в области обычного права народов
Северного Кавказа профессор Невская В. П. Ее
знания приносят пользу в основном историческому
факультету, но не юридическому.
Между тем за рубежом, особенно в США,
Канаде и Англии, выходили и продолжают выходить
десятки работ по этнологии права. Без
этнологического угла зрения не понять ни
становления права - его вычленения из других
поведенческих норм, ни ранних этапов его
развития, ни некоторых аспектов правотворческой
деятельности.
В сфере юридического образования
влияние кризиса могло бы быть смягчено, в
частности, созданием студенческих правовых
клиник. В них оказывалась бы юридическая помощь
нуждающимся, но малообеспеченным гражданам,
включая мигрантов и пенсионеров. Клинические
программы должны отражать национальную
неоднородность общества: программы для
национальных меньшинств, региональное
законодательство. Следует использовать опыт
клинических технологий по посредничеству,
обеспечивающих обучение по варианту
"Разрешающая способность конфликта и
практический опыт"(такой опыт накоплен,
например, в Бруклинском Центре).
В рамках последнего периода
характерной особенностью в северокавказских
республиках стала смена элит. Первая - старая
советская, ориентирована на сотрудничество с
федеральной властью. Вторая - политики "новой
волны", они опираются на национальные движения
народов, а точнее, кланов, и бизнес.
Следует начать с правильной оценки
прошлого, ибо история на Кавказе чаще
используется в целях политики и разжигания
конфликтов, нежели в качестве гуманистического
ресурса.