М. Саликов
Екатеринбург
В отличие от всех прежних
российских конституций Конституция 1993 года
впервые включила международно-правовые нормы в
правовую систему государства. Это
обстоятельство имеет довольно существенные
правовые последствия, так как предполагает
прямое применение судами, другими
правоприменительными органами норм
международного права в рамках своих полномочий.
Признавая в целом позитивность данного
конституционного нововведения, необходимо
обратить внимание на необходимость учета целого
ряда факторов.
Во-первых, согласно ч. 4 ст. 15
Конституции частью правовой системы России
являются "общепризнанные принципы и нормы
международного права и международные договоры
Российской Федерации". Таким образом, в
конституционном тексте закрепляется
принадлежность отечественной правовой системе
не всех принципов и норм международного права, а
лишь общепризнанных и договорных. Причем в
отношении последних указан источник -
международные договоры Российской Федерации.
Конституция России не дает определения того,
какие именно принципы и нормы являются
"общепризнанными", в международном праве
также отсутствует такое определение, поскольку
нет конкретного документа, содержащего перечень
таких принципов и норм. Поэтому суды и другие
правоприменительные органы должны в каждом
конкретном случае самостоятельно определять
принадлежность тех или принципов и норм к
общепризнанным. Для этого им следует изучать
правоприменительную практику международных
судебных органов и арбитражей, практику
национальных судов иностранных государств по
применению норм международного права. Кроме
того, необходимо опираться на общепризнанное
определение источников общего международного
права, данное в ст. 38 Статута Международного суда
ООН. В соответствии с ней такими источниками
служат международные конвенции, международный
обычай как доказательство всеобщей практики,
признанной в качестве правовой нормы, общие
принципы права, признанные цивилизованными
народами. Общепризнанные принципы и нормы
международного права могут иметь и
договорно-правовую форму (например, Устав ООН),
существовать в форме международного обычая
(например, принцип свободы открытого моря)
(Комментарий к Конституции Российской Федерации
/ Общ. ред. Ю. В. Кудрявцева. М., 1996. С. 79). Следует
также иметь в виду необходимость признания таких
принципов и норм самой Российской Федерацией. В
противном случае эти принципы и нормы,
естественно, не могут входить в ее правовую
систему в качестве составной части. Необходимо
отметить, что резолюции международных
конференций и организаций, если иное специально
не оговорено, юридической силой не обладают и не
подлежат применению правоохранительными
органами. Они могут использоваться лишь при
толковании норм международного права
(Российская правовая система и международное
право: Современные проблемы взаимодействия:
Всероссийская научно-практическая конференция в
Н. Новгороде // Государство и право. 1996. N 3. С. 25).
Несмотря на то что Верховный суд Российской
Федерации в известном постановлении от 31 октября
1995 года разъяснил судам некоторые вопросы
применения ч. 4 ст. 15 Конституции, отсутствие
четкого перечня общепризнанных принципов и норм
международного права существенным образом
осложняет в современных условиях работу
правоохранительных органов.
Во-вторых, международные договоры
Российской Федерации также объявлены частью
правовой системы и, следовательно, могут
применяться соответствующими компетентными
органами. К ним относятся такие международные
договоры, в отношении которых Российская
Федерация выразила согласие на их
обязательность и которые вступили для нее в силу
(т. е. также и договоры СССР, в отношении которых
Россия является правопреемником, и договоры,
участие в которых Российской Федерации
оформлено посредством присоединения). Согласно
федеральному закону "О порядке опубликования
и вступления в силу федеральных конституционных
законов, федеральных законов, актов палат
Федерального собрания Российской Федерации"
международные договоры, ратифицированные
Федеральным собранием, публикуются одновременно
с федеральными законами об их ратификации. К
другим договорам применимо общее правило,
установленное ч. 3 ст. 15 Конституции, по которому
любые нормативные правовые акты, затрагивающие
права, свободы и обязанности человека и
гражданина, не могут применяться, если они не
опубликованы официально для всеобщего сведения.
В-третьих, Конституция установила
соотношение закона и международного договора
Российской Федерации, причем только на случай их
противоречия (в этой ситуации применяются
правила международного договора). Верховный суд
России в названном постановлении
конкретизировал данное положение, разъяснив, что
речь идет о международном договоре, "решение о
согласии на обязательность которого для
Российской Федерации было принято в форме
федерального закона". Федеральный закон "О
международных договорах Российской
Федерации" (Собрание законодательства
Российской Федерации. 1995. N 29. Ст. 2757)
устанавливает соотношение закона и
международного договора в случае их
согласованности, т. е. при отсутствии
противоречия. В силу ч. 2 ст. 5 Закона "положения
официально опубликованных договоров Российской
Федерации, не требующие издания
внутригосударственных актов для применения,
действуют в Российской Федерации
непосредственно. Для осуществления иных
положений международных договоров Российской
Федерации принимаются соответствующие правовые
акты" (более подробно о международных
договорах в правовой системе Российской
Федерации см.: Игнатенко Г. В., Марочкин С. И.,
Суворова В. Я. Федеральный закон о международных
договорах Российской Федерации // Российский
юридический журнал. 1995. N 4. С. 13-26), т. е. в других
случаях наряду с международным договором
Российской Федерации следует применять
соответствующий внутригосударственный правовой
акт.
В-четвертых, действие ч. 4 ст. 15
Конституции в части примата международных
договоров над внутригосударственным
законодательством не распространяется на саму
Конституцию, т. е. международные договоры могут
обладать приоритетом только в отношении законов
и не могут иметь преимущества над
конституционными нормами. Что же касается норм
международного права, то примат признается лишь
за теми из них, которые касаются прав и свобод
человека, поскольку они поставлены самой
Конституцией на тот же уровень, что и положения
Основного Закона (ч. 1 ст. 17).
И наконец, в-пятых,
"непосредственное действие" или
"непосредственное применение" норм
международного права не означает их применения
помимо национальной правовой системы. Поскольку
международные источники включаются
Конституцией в правовую систему страны,
постольку они и применяются как часть этой
системы в соответствии с ее целями и принципами,
а также в установленном ею процессуальном
порядке.
Рассматривая правовые инструменты,
регулирующие вопросы реализации прав и свобод
граждан, нельзя не упомянуть и о федеральном
Конституционном суде, который, с одной стороны,
наделен полномочием разрешения дел о
конституционности не вступивших в силу
международных договоров Российской Федерации, а,
с другой стороны, сам применяет в своей
деятельности общепризнанные принципы и нормы
международного права (о применении норм
международного права в решениях федерального
Конституционного суда см.: Применение норм
международного права в судебных решениях //
Конституционное право Российской Федерации: Сб.
судебных решений / Сост. и автор коммент. М. С.
Саликов. Спб., 1997. С. 636-641).
© Саликов М., 2000