О.И.Половинкина
Владимир

История и метафизика в "Оде павшим конфедератам" А.Тейта

    "Ода павшим конфедератам" ("Ode to the Confederate Dead", 1936) поэта и литературного критика Аллена Тейта - одно из самых известных лирических произведений в американской поэзии XX века на историческую тему. Обращаясь к Гражданской войны 1861-1865 гг. ("Turn you eyes to the immoderate past", l. 44, )1 Тейт избирает жанр оды, для которого история издавна была одной из основных жанровых тем. В "Оде павшим конфедератам" с "южной" точки зрения утверждается достоинство солдат Юга, сражавшихся за заведомо безнадежное дело. Создавая предельно обобщенный образ ("конфедерат вообще" заглавия - "the confederate", "ряд за рядом" - "row after row", повторяющийся в тексте), автор использует не их историческую репутацию, но наделяет конфедератов качествами в духе "южного мифа" - беззаветной нерассуждающей храбростью ("Rank upon rank, hurried beyond decision", l.40), невероятной стойкостью ("the inscrutable infantry", l.45. Характерно, что из военачальников армии Конфедерации южных штатов упоминается не популярный главнокомандующий Роберт Ли, а генерал Томас Джексон (1824 -1863), прозванный "Каменная стена"), рыцарством ("the arrogant circumstance //Of those who fall"l.38-39, "their chivalry" l.73). Историческая реальность воссоздается несколькими штрихами: к упоминанию о Джексоне Тейт присоединяет скупое описание ландшафта ("the sunken fields of hemp" l.47) и перечисление мест сражений. Описание Гражданской войны сводится к двум стихам в довольно пространном тексте (92 стиха). Более того, читатель, дающий себе труд вникнуть в этот интеллектуально сложный текст, обнаруживает, что ода в сущности посвящена не солдатам, сражавшимся в армии южан, как можно предположить. Главная тема всплывает уже при внимательном взгляде на заглавие, где Тейт использует слово "dead" ("мертвый"), а не "fall" или"lost" (собственно "павший"), которые описывают смерть солдат в бою в тексте стихотворения. Это ода не столько "павшим", сколько "мертвым" конфедератам.
    Мотив смерти возникает в первых двух стихах, включаяя в себя мотив забвения: "Ряд за рядом ://Надгробия предают их имена природе" (с. 1-2) 2. "Равнодушная природа" ("ветер, лишенный воспоминаний") поглощает, растворяет в себе человеческие жизни и саму память о них. Природа и смерть соединяются в образе "осени-опустошения". "Знак" осени - и смерти ("Of nature the casual sacrament// To the seasonal eternity of death"l.5-6) - мертвые осенние листья, которые в двустишиях, своеобразном рефрене стихотворения, ассоциируются с образом павших конфедератов. Ассоциация создается с помощью глагола "to plunge": "the leaves // Flying, plunge and expire" - который означает здесь "опускаться вниз", "погружаться" (в нижний мир, царство смерти - "Till plunged to a heavier world below" l.22), но также является частью выражения"to plunge into the thick of the battle" - "броситься в самое пекло битвы. Павшие солдаты непостижимым уму образом исчезают, растворяются в природе ("vendurous anonimity" l.66), превращаясь в "только листья"(с.74), которым важен "только ветер" (с.25). И в то же время они сохраняют стойкость вопреки неизбежной победе смерти: "память произрастает из неутомимых тел, что не// Мертвы, но питают собой траву, ряд за обильным рядом"(с.11-13). Для лирического героя оды, который взирает на надгробия, павшие конфедераты - своеобразное "memento mori". Память о мужестве конфедератов поддерживает героя, который здесь, на их кладбище, остро осознает собственную смертность. Он погружается в нижний мир, где "тяжелеет воздух"(с.22), царит неподвижность и тишина, слышится "внезапный зов" (смерти?): "Ты знаешь, кто ждет у стены // Смутная уверенность животного:"(с.27-28). Видение приходит ему на помощь: "Ты понимаешь, что исповедь смерти неважна // И восхваляешь видение // И восхваляешь высокомерную церемонность // Тех, кто погибает // Ряд за рядом, не рассуждая - // Здесь у покосившихся ворот, остановленные (кладбищенской - О.П.) стеной" (с.36-41). Призраки павших солдат, явившиеся лирическому герою, вызывают в памяти вставшие к рулю тела умерших моряков, которые спасают Старого Морехода в поэме Колриджа. К Колриджу как будто относят и следующие странные строки: "Cursing only the leaves crying // Like an old man in a storm" (l.51-52), что может быть понято как сказанное о лирическом герое: "Проклиная только листья стеная // Как старик ("the old seafaring man"3 у Колриджа) во время шторма (бури)". Во всяком случае, лирический герой Тейта мог бы сказать о себе словами Старого Морехода:

The many men, so beautiful!
And they all dead did lie
And a thousand thousand
Slimy things
Lived on and so did I. 4

Герой оды - современный человек - не только чувствует свое ничтожество, неспособность к решительному действию перед лицом павших в бою конфедератов (Тейт использует образность, отсылающую к "Любовной песни Дж. Алфреда Пруфрока" почитаемого им Т.С.Элиота, где состояние "Жизни-в-Смерти" (Колридж) уподобляется неповоротливости краба "на дне безмолвного моря": "I should have been a pair of ragged claws // Scuttling across the floors off silent seas" l.75-76 5. Ср. в "Оде:": "You shift your sea-space blindly // Heaving, turning like the blind crab" (l.23-24) Тишина, безмолвие и дно морское (вариант - "пруд" ("pool") лейтмотивные образы этого стихотворения). С бессилием героя связан мотив какой-то неясной вины, возможно вины забвения ("What shall we say of the bones, unclean, // Whose vendurous anonimity will grow? Etc." l.65-66), которая к концу стихотворения оборачивается первородным грехом, "любезным змеем" в шелковице. Точнее, логика автора такова: человек смертен, следовательно виновен, и мы, люди нового века, не в состоянии ни оправдать смерть, ни предотвратить: "Ночь есть начало и конец // И между двумя пределами отчаяния // Ждет молчаливое размышление, терпеливое проклятие // Что обращает в камень глаза " (ll.78-82). Ода на историческую тему оборачивается каскадом неразрешимых экзистенциальных вопросов:

What shall we say who have knowledge
Carried to the heart? Shall we take the act
To the grave? Shall we, more hopefull, set up the grave
In the house? The ravenous grave?
(ll. 84-87)

    В финале стихотворения "ряды" ("ряд за рядом") конфедератов объединяются автором со всеми смертными - и с лирическим героем - общей долей: змей "Страж могилы, которая сочтет (сосчитает) нас всех!" (с.92).
    В самом начале оды листья "шелестят о смертности" ("They sough the rumour of mortality", l. 9) - явная аллюзия на стихотворение Т.С.Элиота "Шепотки бессмертия" ("Whispers of Immortality"), первый стих которого мог бы служить эпиграфом к "Оде" Тейта: "Webster was much possessed by death". Идя еще дальше, к первоисточнику, стихотворение Тейта можно было бы назвать "Одой на откровения смертности". Каковы бы ни были другие посылы этого поэтического текста, смерть его основная - метафизическая - тема, подчиняющая себе все остальное, выводящая читателя далеко за пределы обозреваемой исторической реальности. И это очень американский "поворот сюжета". В статье о Фросте 6 Бродский так говорит о специфически американских отношениях с миром, цитируя У.Х.Одена, другого европейца-экспатрианта: "Когда европеец желает встретиться с природой, он выходит из своего коттеджа (:) и устремляется на вечернюю прогулку. Если ему встречается дерево, это дерево знакомо ему по истории, которой оно было свидетелем. : Дерево стоит там, шелестя, так сказать, аллюзиями. : наш герой, освеженнный, но не измененный этой встречей, возвращается :, находит семью в целости и сохранности и продолжает веселиться. Когда же из дома выходит американец и встречает дерево, это встреча равных. Человек и дерево сталкиваются в своей первородной мощи, свободные от коннотаций: ни у того, ни у другого нет прошлого, а чье будущее больше - бабушка надвое сказала. В сущности, это встреча эпидермы с корой. Наш герой возвращается в свою хижину в состоянии по меньшей мере смятения, если не в настоящем шоке или ужасе " 7 В "Оде" человеческое прошлое становится частью природы: это и есть смерть.
    Соединенные Штаты - страна рукотворной, "сконструированной" истории. Может поэтому (а не только потому, что эта история коротка) американское культурное сознание преследует ощущение отсутствия прошлого. У Тейта настоящее (переживаемый героем духовный опыт, осознание смерти) торжествует над историческим прошлым, прошлое становится всего лишь средством постижения этого неисторического настоящего. "Погружение во время" не удается лирическому герою.
    Мысля очень по-американски, обобщая национальный духовный опыт, Р.У.Эмерсон писал: "Исследователь должен читать историю активно, : относясь к своей жизни как к тексту, а к книгам - как к комментарию. (:) Я не думаю, что можно правильно понять историю, полагая, что все, некогда совершенное людьми, чьи имена уже давно забыты, имеет более глубокий смысл, чем то, что делается сегодня. : Человеку надлежит понять, что всю историю он может пережить на собственном опыте ". И далее: "А метафизические явления в жизни человека? Фиксирует ли их история вообще? Проливает ли она свет на те тайны, которые скрываются под понятиями "смерть" и "бессмертие"? А между тем история должна излагаться со всей мудростью и давать объяснение всей совокупности наших связей, рассматривая конкретные факты лишь как символы".8
   В "Оде павшим конфедератам" Аллен Тейт демонстрирует типично американскую устремленность "из времени в вечность", лежащую в истоках национальной культуры.

 

  1. Текст оды цитируется по изданию Tate A. Selected Poems - N.Y., 1936.
  2. Использован подстрочный перевод.
  3. Coleridge S.T. Verse and prose. - M., 1981.- P. 43.
  4. Ibid., P.55.
  5. Стихотворения Элиота цитируются по изданию Eliot T.S. Collected Poems. - N.Y., 1962.
  6. В стихотворении Фроста "A Leaf Treader" именно осенние листья воплощают угрозу смерти.
  7. Бродский И. Скорбь и разум. // Иностранная литература, 1997, ? 10.- С.181.
  8. Эмерсон Р.У. История // Эмерсон Р.У. Эссе. Торо Г.Д. Уолден, или Жизнь в лесу.- М., 1986.- С. 112, 131.

 

SUMMARY

HISTORY AND METAPHYSICS IN ALLEN TATE'S "ODE TO THE CONFEDERATE DEAD"

     "Ode to the Confederate Dead" by A. Tate is apparently devoted to the soldiers of the Confederate States Army in the Civil War of 1861-1865. They are seen from the southern point of view. Tate speaks of "their chivalry" (l.73), they are brave "inscrutable infantry" (l.45), "who fall // Rank upon rank, hurried beyond decision" (l. 39-40). Tate characteristically mentions general Thomas Jackson whose nickname was "Stonewall". But no historical events neither the atmosphere of the Civil War is the main point of this ode. Instead we have "a heavier world below" to deal with. The confederate of the title is dead, not lost or fallen. Staring at the headstones which "yield their names to element" (l.2) the protagonist sees death beneath all things and realising his own mortality. "The seasonal eternity of death" is symbolised by the natural autumnal world , which swallows the soldiers and even the memory of them. The protagonist feels like 'a mummy' whom "silence smothers in time" (l.54-55). Not the "immoderate past" but cruel time makes him asking series of "metaphysical questions". Ode to the historical past proves to be an ode on intimations of mortality.